Ни одна страна не сможет похвастаться таким разнообразием охот, как
Россия, С незапамятных времен звенели, стонали, рыдали в полях и перелесках
голоса знаменитых русских гончих, преследовавших по горячему следу
зверя. Национальной гордостью были великолепные псовые борзые, в резвой
скачке догонявшие не только зайца и лисицу, но бравшие и волка. В
таежных угодьях промышляли пушнину с остроухими чуткими лайками. Они
же были незаменимыми отважными помощниками в охоте на медведя, лося
и кабана. А по заболоченным лугам, опушкам леса и зарослям кустарников
бродили с легавыми страстные поклонники изысканной охоты "по
перу", прелесть которой заключалась не только в быстрой реакции
охотника и меткой стрельбе, но и в стильной работе собаки.
И в наше время сохранилось удивительное беспокойное племя людей, для
которых выражение "охота пуще неволи" не просто поговорка,
а состояние души, заставляющее в охотничий сезон, забывая бытовые
неурядицы, комфорт и покой, отправляться с ружьем и собакой на охоту.
Как только весна постепенно вступает в свои права, над городом с характерным
"ка-га-гак… ка-га-гак" начинают тянуть станицы гусей, охотничье
братство живет ожиданием счастливого момента выезда на охоту. Дела
и заботы, казавшиеся неотложными и важными, отступают на второй план,
все свободное время посвящается подготовке снаряжения, ревизии запасов
патронов. Из кладовых и стенных шкафов появляются на белый свет ружья,
болотные сапоги, плащи, рюкзаки, резиновые и пластиковые чучела уток,
гусиные профили... На душе радостно от предвкушения вальдшнепиной
тяги, охоты с подсадными утками, на чьи страстные призывы слетаются
доверчивые селезни, удачных выстрелов и первых трофеев. Но вдвойне
счастлив тот, кто может разделить радость сборов на охоту с безоглядно
преданным другом и спутником, суетливо снующим среди рюкзаков, сапог
и прочих охотничьих атрибутов, для которого в жизни нет ничего главнее
ненаглядного хозяина - партнера и всепоглощающей древней страсти охоты.
Воистину, они одной крови – охотник и его собака. И нет ничего прекраснее,
чем охота с породистой собакой! Охотник и его четвероногий помощник,
будь то стремительная борзая, утонченная легавая, веселый спаниель,
рассудительная такса, неприхотливые гончие и отважные лайки - это
партнеры, понимающие друг друга с полуслова, одержимые одной страстью.
Все охотничьи собаки по своему прекрасны, но сегодня речь пойдет о
РУССКОМ ОХОТНИЧЬЕМ СПАНИЕЛЕ, самой молодой породе из группы спаниелей
(спаниели, как и легавые по своим задачам относятся к категории подружейных),
породе, созданной в нашей стране.
Любители охоты "по перу" с легавыми собаками долго не хотели
мириться с тем, что маленькие длинноухие собачки, не имеющие стойки
и на первый взгляд беспорядочно и суетливо обыскивающие болотца не
далее, чем в тридцати метрах от охотника, постепенно завоевывали признание
и сердца российских охотников. Наверное, ни одна из новых пород охотничьих
собак не испытала на себе столько насмешек, обидных прозвищ и шуточек,
как спаниели в России. Один из очень уважаемых старейших кинологов,
желая меня поддразнить, любит говорить:" Не было собаки, и спаниель
не собака!". Я на него не обижаюсь, потому что сейчас спаниель
очень популярен среди охотников и давно прошли те времена, когда наших
собак иначе как "спалиели" не называли. Правда, порода спаниелей,
о которой пойдет речь, - русский охотничий спаниель - пока еще не
признана Международной Кинологической Федераций (FCI), но для настоящих
охотников это не главное, Важно, что порода прекрасно себя зарекомендовала
в условиях российских охот, доставляет много радости ее поклонникам,
а шоу-выставки высокого ранга (на престижные титулы и призы могут
рассчитывать только признанные FCI породы), где охотничьим качествам
уделяется маловато внимания, для нас не так уж и привлекательны. Справедливости
ради надо сказать, что русским спаниелем очень интересуются зарубежные
охотники, отмечая функциональность его экстерьера и отличные рабочие
качества.
До конца XIX века о спаниелях в нашей стране знали лишь понаслышке,
хотя в Англии, Германии, Франции, Италии этих собачек успешно использовали
на охоте по вальдшнепу, дупелю, перепелу. Несмотря на то, что исторической
родиной группы спаниелей следует считать Испанию, истинными создателями
породных типов несомненно были англичане. В Англии издавна существовало
несколько пород спаниелей, среди которых наибольшую известность получили
коккер-спаниели, суссекс-спаниели, фильд-спаниели, кламбер-спаниели,
и чуть позже спрингер-спаниели. Все эти породы, время от времени завозимые
в Россию в конце Х1Х-начале XX столетия, в той или иной степени участвовали
в создании российского спаниеля, поэтому стоит вспомнить, что они
тогда из себя представляли и какие качества унаследовал наш спаниель.
Кламбер-спаниели,
по данным ряда английских авторов, своим происхождением обязаны Франции,
но в XVIII веке, во время Французской революции, пара этих собак попала
в Англию к герцогу Нью-Каслскому, который содержал их в поместье Кламбер.
Они были исключительно желто-пегого окраса, отличались приземистостью,
удлиненностью формата, грубым сложением и короткими ушами. На тяжелом
медленном галопе или небыстрой рыси они, пользуясь в основном нижним
чутьем (следовая работа), методично обыскивали кустарниковые заросли,
приморские камыши и тростники. Кламберы были молчаливы (их называли
немые спаниели), при подъеме птицы голоса не отдавали и только мелодичное
позвякивание надетого им на шею колокольчика выдавало направление
их поиска. В начале XIX века их активно использовали на фазаньих охотах,
но затем в угоду моде им подняли рост, голова стала более грубой и
сырой, веко отвислым и после этого охотничья карьера их практически
закончилась. В России периодически появлялись отдельные экземпляры
этой породы, но большого числа приверженцев они не сыскали.
Суссекс-спаниели,
как свидетельствует их название, разводились в одноименном графстве.
Это были собаки каштанового с золотистым отливом окраса, удлиненного
формата, коротконогие, с довольно тяжелой головой. Как и кламберы
они были медлительны, но дичь преследовали с голосом, Охотились с
ними на фазанов и... кроликов. Из-за эффектного окраса их часто показывали
на выставках, они стали модной породой и перешли в руки женщин. В
России суссексов держали и даже, по свидетельству Л. П. Сабанеева,
охотились с ними такие известные в охотничьих кругах люди, как В.
Р. Диц и Э. А. Новицкий, но из-за коротких ног использовать этих собак
в наших угодьях было проблематично.
Фильд-спаниели
использовались на охоте на куропаток в свекловичных и картофельных
полях, особенно популярны в Англии они были в средине XIX века, в
отличие от звонкоголосых суссексов при подъеме птицы голоса они не
отдавали. Именно их и называли птичьими гончими. Это были приземистые,
растянутые, коротконогие собаки черного окраса, но более сухого сложения,
чем кламберы и суссексы, Единичные экземпляры встречались на Российских
выставках, но на охоте не использовались.
Коккер-спаниели
были самыми маленькими (высотой не более 30 см) из всех спаниелей,
аккуратными и пропорционально сложенными. Они же отличались резвостью
и проворностью. Собачки эти первоначально специализировались исключительно
по вальдшнепам (название породы и произошло от английского слова cock
- вальдшнеп), разыскивая их среди кустарников и зарослей папоротника
и выгоняя на стрелка, позднее с ними успешно охотились на лугах по
коростелю, на болотах по погонышу (курочке). Коккеры были рабочими
спаниелями и на выставках котировались менее, чем суссексы и фильды,
в связи с чем их даже пытались скрещивать с представителями этих более
модных пород что портило коккера и мешало их совершенствованию. Позднее
этих спаниелей стали скрещивать с норфольками (большими спаниелями),
чтобы сделать более высоконогими. Надо сказать, что первыми по-настоящему
признали кокеров французские охотники, вероятно, темпераментным французам
живые и подвижные собачки были более по душе, чем медлительные, флегматичные
кламберы и суссексы, более импонирующие уравновешенным и сдержанным
англичанам. В задачу кокеров входила и обязательная аппортировка битой
дичи. Некоторые из них отдавали голос на "горячем следу"
при подъеме птицы.
Норфольк-спаниели
(они же спрингер-спаниели) - самые древние из всех заводских групп
спаниелей. Это были крупные, высоконогие собаки с отличным костяком
и умеренно сухой головой. Их использовали в трудных угодьях с высокой
травой, в свекловичниках, кочкарнике на охоте по полевой и болотной
дичи и английские охотники отдавали им явное предпочтение, В лесу
с ними не охотились из-за быстрого поиска. При подъеме птицы норфольки
отдавали голос, а также выпрыгивали из высокой травы, иначе говоря,
"делали свечки", отчего впоследствии, (начиная с 1902 г),
их стали называть спрингерами (от английского слова spring - прыгать).
Я не буду останавливаться на характеристике других групп спаниелей,
поскольку они практически не завозились в Россию и соответственно
не играли никакой роли в формировании русского спаниеля. К концу XIX
века такое многообразие пород спаниелей стало явно тяготить многих
их приверженцев и некоторые заводчики начали экспериментировать, скрещивать
разные породы, приливать свежую кровь, то угождая переменчивой моде,
то стремясь создать идеальную охотничью собаку. Таким образом, если
быть объективными, следует признать, что даже в Англии в те далекие
времена намечалась тенденция к созданию двух типов охотничьих спаниелей
- "коккер-типа" и "спрингер-типа", как наиболее
отвечающих требованиям "птичьей охоты" в условиях Великобритании.
Итак, в Западной Европе спаниели были достаточно распространены и
весьма успешно использовались на охоте. А как обстояло дело в России?
Уже
с середины восемнадцатого столетия в нашей стране стали появляться
отдельные экземпляры различных спаниелей, но в качестве охотничьих
собак их не использовали, это были домашние любимцы, милые спутники
на прогулках. По-настоящему история спаниеля в России началась в 1885
году, когда страстному охотнику Великому князю Николаю Николаевичу
прислали из Англии черного коккера по кличке Даш. Следом за ним стали
появляться в нашей стране и другие спаниели, в основном коккеры, кроме
того и от Даша были получены потомки, владельцами которых были преимущественно
представители императорской фамилии или приближенные к ним лица. Охотников
среди них можно было перечесть по пальцам, да и те увлекались в основном
псовыми или травильными охотами.
В силу определенного консерватизма спаниелей в качестве охотничьих
собак долго
не признавали. Процветали охоты "по перу" с классическими
островными легавыми: сеттерами, пойнтером (местные отродья гладкошерстных
русских легавых вытеснялись островными породами). На вольных просторах
наших лугов, полей, болот, среди высокой травы и кочкарника маленькие,
порой тихоходные спаниели с коротким поиском были неинтересны. Вести
же настоящую селекционную работу с единичными экземплярами разных
спаниелей не имело смысла. В первом десятилетии XX века в Петербурге
едва насчитывалось в общей сложности полсотни этих собак И все-таки
число их, особенно коккеров и в меньшей степени спрингеров, росло
и на них невольно стали обращать внимание.
Показателем растущей популярности спаниелей в России могут служить
Петербургские – Петроградские - Ленинградские выставки охотничьих
собак. Так в 1885 г. среди всех показанных охотничьих пород был один
спаниель (уже упоминавшийся Даш). В 1890 г. - коккер Джим из Англии,
в 1891 г. - суссекс, в 1900 г. среди 657 собак 10 было спаниелей,
в 1909 г, на выставке в Михайловском манеже экспонировалось уже 20
спаниелей: 7 коккеров, 1 спрингер, 3 фильда, 4 кламбера и 5 … просто
спаниелей. А в 1910 г. было показано 49 спаниелей; преобладали черные
(потомки Даша), черноподпалые, трехцветные коккеры, мелькали желтопегие
потомки первых кламберов и впервые появились чернопегие(белые с черными
пятнами) и чернопегие шиммель (с черным крапом и мазками, иначе говоря
серомраморные). Последующие 10 лет демонстрируют явное падение интереса
к этой группе собак, что скорее всего связано с отсутствием выраженных
породных типов. Начиная с середины двадцатых годов прошлого века спаниели
снова привлекают к себе внимание любителей охотничьих собак. В это
время появляются в нашем городе два великолепных коккера: чернопегая
сука Рези Вельдмана и знаменитый черный Джолли из Шотландии, сыгравший
в истории российских спаниелей роль не меньшую, чем знаменитый Даш.
Надо сказать, что появление в Петрограде этого кобеля чуть не стало
роковым для всего поголовья. Джолли был настолько хорош, что его стали
неумеренно использовать в вязках, в результате у 90% всех спаниелей,
показанных в 1926 году Ленинградской выставке, текла его кровь. Спаниелями
в Ленинграде в то время занимался С. П. Миклашевский, человек очень
образованный, страстный охотник; фанатично преданный этой породе собак.
Видя, что благодаря неумеренному инбридированию на знаменитого Джолли
ленинградское поголовье заходит в тупик, он выписал из Германии двух
производителей: чернопегого полукоккера-полуспрингера Альфа фон Блюменталь
и черного коккера Цезаря фон дер Шмиха. Вот эти двое немецких кобелей
и шотландец Джолли заложили породную основу не только Ленинградских,
но и Московских русских спаниелей. Позднее в Ленинграде появится еще
несколько спрингеров, прилитие крови которых благотворно повлияет
на увеличение роста и высоконогости наших собак. Уже к концу двадцатых
годов прошлого столетня ни спрингеров, ни коккеров в чистом виде практически
не было, за исключением тех, которых привезли из-за границы, да и
то вывозной Альба фон Блюменталь был помесью (как об этом уже говорилось).
Речь скорее всего могла идти о типе коккера или спрингера. Если обратимся
к отчетам самых разных экспертов, судивших спаниелей на выставках
тех времен, то мы почти не встретим разграничения этой группы по породам.
И тут уместно вспомнить имена тех энтузиастов, которые целенаправленно
формировали новый тип спаниеля.
Из появляющихся в печати статей о русском спаниеле создается превратное
впечатление, что порода начала формироваться только после окончания
Великой Отечественной войны, когда в нашу страну, преимущественно
в Москву, стали завозить из-за границы собак разных пород этой группы.
На самом деле (как я это попыталась показать выше) к концу двадцатых
годов XX века в Ленинграде существовало немалое поголовье достаточно
сходных между собой по экстерьеру собак, то есть уже смело можно было
говорить о новом породном типе спаниеля. Причем нельзя сказать, что
новая породная группа возникла стихийно, сама по себе, в виде эдакого
коктейля из классических пород, составляющих эту группу. Позволю себе
напомнить моим оппонентам, до сих пор не признающим русского спаниеля,
что новый тип, скажем, российского спаниеля, создавался (я имею ввиду
ленинградское поголовье) на основе четкой и продуманной селекционно-племенной
работы, которую проводили уже упоминавшийся С. П. Миклашевский, С.
Н. Линчевский, Д. Л. Шведе, А. С. Любош, а в послевоенные годы - А.
С. Любош и Н. Е. Поликарпов. Это были в высшей степени образованные,
интеллигентные, грамотные в вопросах кинологии люди, сумевшие собрать
возле себя таких же энтузиастов и пропагандистов подружейной охоты
со спаниелем, среди них были и В. В. Бианки и Е. И. Чарушин, с детства
хорошо известные всем любителям природы. К сожалению, никого из них
уже давно нет в живых. Таким образом, что-бы ни говорили некоторые
противники русского спаниеля (из этических соображений я не стану
называть фамилии), порода создавалась не "пещерными безграмотными
людьми", а целенаправленно, на научной основе, с учетом опыта
ведущих кинологических питомников мира. Недаром, ирландский судья
Хислин, проводивший в 1929 г. экспертизу в ринге спаниелей, отметил,
что Ленинградское поголовье "...отличается сухими хорошего рисунка,
элегантными головами, свободными энергичными движениями, крепкими
колодками...". В этом же году впервые были организованы и полевые
испытания спаниелей по боровой и болотной дичи. Кровь привозных немецких
коккеров сказалась на преобладании "боровых" дипломов над
"болотными".
К концу 30-х годов спаниели уже завоевали любовь россиян. Однако не
все шло гладко. Небольшие, очень симпатичные собачки "коккер-типа"
неожиданно стали модными, привлекли внимание женщин и те "прибрали
их к рукам". Сразу началась некоторая декоративизация экстерьера:
заметно снизился рост, появилось много уборной псовины, которая приобрела
волнистость и даже кудрявость. Это отметил и известный эксперт А.С.Тюльпанов,
неоднократно в то время судивший спаниелей. В то же время немногочисленные
спаниели "спрингер-типа" по-прежнему оставались в мужских
руках, в большей степени использовались на охоте, сохраняя свой "рабочий"
облик. Они-то впоследствии и нашли отражение в облике современного
русского охотничьего спаниеля. Вместе с тем кровь коккеров и спрингеров
все больше смешивалась, продолжалась работа по созданию собаки небольшого
роста, но относительно высоконогой. Потомков спаниелей разных пород,
завезенных к нам в конце позапрошлого века, старались максимально
приспособить к охоте на российских болотах и заливных лугах. В 1939
году спаниелисты отметили десятилетие со дня первых полевых испытаний,
итог был весьма обнадеживающим - 98 рабочих дипломов, совсем неплохо
для формирующейся охотничьей породы. Ленинградские спаниелисты по
своей численности не уступали другим подружейным группам пород, имевшим
более давнюю историю использования в России. На наших предвоенных
выставках экспонировалось от 30 до 33 спаниелей. Немалым в те годы
было и поголовье этих собак в Москве и Свердловске.
Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба будущего русского спаниеля,
если бы не Великая Отечественная война. На последнюю предблокадную
выставку (20-22 июня 1941 г.) было записано 33 спаниеля, выведено
- 5. Многие владельцы охотничьих собак сразу после выставки отправлялись
в военкомат записываться добровольцами на фронт. Открывалась новая,
печальная страница в истории нашей породы. Война унесла многих спаниелистов:
не вернулся с фронта неутомимый натасчик Н.В.Бычков, умер в блокаду
С.Н.Линчевский, погиб Д.Л. Шведе. Страшные военные годы нанесли ощутимый
урон кровному собаководству, затормозили на несколько лет и формирование
нового российского спаниеля, Ленинградскую блокаду пережили всего
семь спаниелей (среди них всего два кобеля-производителя), но уже
в марте 1945 года от них появились первые щенки. Один из них попал
ко мне и с тех пор мое сердце навсегда отдано этой породе. И хотя
мой первый спаниель был, далек от идеала, я вспоминаю о нем с теплотой
и благодарностью.
Новое поколение несло в себе крови уже упоминавшихся Альба ф. Блюменталь,
Цезаря ф. дер Шмиха и Джолли, причем черно-пегие собаки (в том числе
и так называемые серо-мраморные) были по образному выражению А. С.
Любоша "спрингероватыми коккерами". Черные были ближе к
настоящим коккерам. Из этого же послевоенного помета был знаменитый
Джент Шобюл А. С. Любоша, и многие наши сегодняшние русские спаниели
происходят от этих первых послевоенных производителей, а также привезенного
из Германии черного высоконогого спаниеля (без родословной) Мурика
Крылова и потомков коккеров из Австрийского кеннел-клуба (один из
которых был трехцветным), попавших к нам из Москвы через Буяна Фокина
и Париса Брусничкина. К сожалению, в последующие послевоенные годы
поголовье спаниелей и в Ленинграде, и в Москве стало очень разнотипным
из-за ввозимых "трофейных" спаниелей. Многие собаки привозились
без документов, среди них были в основном коккеры, попадались типичные
суссексы, кламберы и фильды, очень редко спрингеры. Были и блестящие
экземпляры с длинными родословными, и очень сомнительного происхождения
собаки, принадлежность которых к какой-либо конкретной породе спаниелей
определить было трудновато. Для того, чтобы вести племенную работу
с отдельными породами, не хватало племенного материала, да и не нужны
были нам мелкие, излишне шерстистые, утрированно длинноухие спаниели,
тем более, сформированный в довоенные годы тип российского спаниеля
существовал и главной задачей стало не потерять его в потоке бессистемно
завозимых собак, Очередной тяжелой утратой ленинградских спаниелистов
стала смерть А. С. Любоша, возглавлявшего с 1945 г. в ЛООКСе (Ленинградское
областное общество кровного собаководства) сектор спаниелей. В наследство
нам осталась его прекрасная книга "Охотник из города", ставшая,
к сожалению, библиографической редкостью. В Москве спаниелями занимался
В. Л. Вагин (прекрасный знаток породы и опытнейший эксперт), и хотя
в деталях взгляды на породу у москвичей и ленинградцев расходились,
генеральное направление в создании нашего спаниеля было единым. Обмен
племенным материалом способствовал унификации российского поголовья,
которое формировалось в ведущих кинологических центрах, прежде всего
в Ленинграде и Москве.
Первый стандарт на новую отечественную породу охотничьих собак – русского
охотничьего спаниеля – был утвержден в 1951 году и, несмотря на усмешки
многих наших противников, считавших, что само название русский спаниель
представляет собой некую несуразицу, нонсенс, порода состоялась, завоевывая
все больше и больше приверженцев. В 1966 году появился несколько измененный,
обновленный стандарт, по-прежнему сохранивший большой разброс показателей
высоты собаки, содержащий много спорных определений, неточностей в
описании экстерьера, допускающий различные толкования недостатков.
Такой стандарт допускал значительную разнокачественность в породе,
что способствовало появлению региональных типов, настолько заметно
отличающихся друг от друга, что порой вызывало сомнение, с одной ли
породой мы имеем дело. Мне приходилось проводить экспертизу спаниелей
на выставках в разных городах России, и порой, руководствуясь действующим
стандартом, было трудно объяснить владельцам собак, и руководителям
породы, почему их собаки далеки от желаемого типа. В 2001 году, когда
первому стандарту нашей породы исполнилось 50 лет, подготовлен проект
нового, как нам кажется, в большей степени отвечающего задачам совершенствования
породы.
Современный
русский охотничий спаниель отличается относительной высоконогостью
(высота передних конечностей составляет половину от высоты в холке).
Высота в холке у кобелей колеблется в пределах 40-45 см, у сук - 38-43
см. У него сухая, элегантная голова, темные выразительные глаза, веки
ни в коем случае не должны быть сырыми, отвислыми. Выражение "Печальный
взгляд, как у спаниеля" - это не про русского спаниеля, ибо это
собака очень веселая, жизнерадостная, озорная и, может быть, даже
довольно строгая, но уж никак не печальная. Шерсть у него более гладкая
и менее волнистая, чем у других представителей этой группы, его не
надо тримминговать к выставкам, а на охоте он меньше страдает от цепких
семян болотных и луговых растений, Одним словом, он отлично приспособлен
к охоте на самую разнообразную пернатую дичь в самых разных угодьях
нашей страны. Поведение на охоте (поиск, реакция на поднявшуюся дичь,
отношение к выстрелу и, наконец, обязательная подача битой птицы)
русского спаниеля практически ничем не отличается от работы английского
коккера или спрингера. Но некоторые отличия все-таки имеются и именно
они привлекательны для многих охотников. Я ни в коем случае не хочу
оспаривать достоинств кокеров или спрингеров, в конце концов каждый
выбирает себе породу по вкусу, но я специально достаточно подробно
останавливалась на истории создания российского спаниеля и характеристике
стиля работы других спаниелей, чтобы лишний раз подчеркнуть, что русского
спаниеля мы создавали именно для наших условий. Недаром другие породы
спаниелей не прижились в России и сейчас поголовье русских спаниелей,
используемых на охоте (а не только на шоу-выставках и испытаниях)
значительно превосходит число охотничьих коккеров и спрингеров в нашей
стране. Русский спаниель высок на ногах, что облегчает работу в болоте
и кочкарнике, у него экономичный стелющийся галоп, обусловленный более
длинным поясничным отделом, чем у упомянутых английских собак, о преимуществе
гладкого и не очень богатого шерстного покрова я уже говорила и, наконец,
сухие веки не забиваются и не травмируются семенами, осокой, чередой
во время поиска в высокотравье. И при всем этом он удобен в поездках,
в отличие от спрингера помещается в рюкзак, не занимает много места
в автомобиле, в лодке, да и в малогабаритных квартирах ему легче выделить
жилплощадь, чем более крупным собакам. Таким образом, вобрав в себя
положительные черты своих прародителей, русский спаниель оказался
очень удобной для нас охотничьей собакой. Один из моих вечных оппонентов
пророчит нашей породе короткую судьбу, пытаясь убедить меня в том,
что у русского спаниеля нет будущего, что он не конкурентоспособен
по отношении к старым английским породам. Ну что же, жизнь покажет,
кто из нас прав, а сейчас популярность нашей спаниеля в охотничьих
кругах растет и растет.
С жившими у нас дома спаниелями мы охотились в самых разных ландшафтных
зонах: на гусей в тундре побережья Белого моря, на перепелов в степях
Казахстана, на фазанов в тугаях по берегам Амударьи, на горных куропаток
на Кавказе, на уток, лысух и куликов на соленых озерах в Каракумах,
ну и, конечно, на боровую и болотную дичь в угодьях Ленинградской
области. Охота со спаниелем очень азартна, хотя и более напряженная,
чем с легавой. И здесь мне хочется привести слова А. С. Любоша в защиту
охоты со спаниелем, вопреки ироническому отношению к ней многих наших
"братьев по оружию". "… Англичане создали лучшие породы
легавых и они же теперь охотятся и со спаниелем. Вряд ли только портативность
спаниеля и удобства содержания в комнатных условиях сделали бы эту
породу столь популярной на родине легавой, если бы спаниель не имел
и хороших полевых качеств. На охоте эта порода имеет свой незаменимые
достоинства..." (Охотничьи собаки Ленинграда, 1946). Отсутствие
стойки для невысокой собаки, работающей в высокой траве или густом
кустарнике, не недостаток, а достоинство. Пока сеттер или пойнтер
картинно стоят над дупелем или вальдшнепом, спаниель шустро шныряет
между кочек или кустов, выгоняя затаившуюся дичь и поднимая под выстрел.
Конечно, нет той захватывающей душу стильности, отличающей работу
островных легавых, но есть своя прелесть в азартном поиске (у нас
дома это называется "состояние глаза на лоб"), коротком
взлаивании на горячем следу, выпрыгивании свечкой из высокой травы,
чтобы поймать ускользающий запах птицы и заодно скорректировать свои
действия с хозяином. А сколько радости испытываешь, когда твой длинноухий
партнер старательно и деловито несет битую птицу, а порой тащит волоком
"добычу", едва не превосходящую его по своим размерам, -
гуся или глухаря. Все спаниели глубоко убеждены в том, что падающая
после выстрела птица может принадлежать только хозяину и ее надо ему
незамедлительно доставить. Такая старательность иногда приводит к
тому, что собака собирает и чужие трофеи, упавшие в воду, независимо
от того, с какого берега и кем был произведен выстрел; естественно,
что все тушки приватизируются и доставляются хозяину. Охотник без
собаки теряет много подранков, охотник со спаниелем, обойдя на следующее
утро все участки, где стояли незадачливые стрелки, собирает всю утерянную
дичь. Но справедливости ради следует сказать, что такой безотказности
при подаче битой птицы предшествует длительная и кропотливая отработка
всех приемов этого обязательного элемента работы спаниеля. Многие
начинающие спаниелисты, начитавшись книжек и пособий, где описывается
охота со спаниелем, понимают слишком буквально заявление о том, что
у спаниеля подача врожденная, а потом их постигает горькое разочарование
и в породе, и в своей собаке: питомец не только не подает дичь, но
даже в рот не берет теплую птицу. Увы, многие спаниели с прекрасными
охотничьими задатками и блестящими родословными по вине легкомысленных
владельцев оказываются неполноценными помощниками, не выполняя одной
из своих основных породных задач - подачи.
В охотничьей литературе спаниеля часто представляют как универсальную
породу для всех видов птичьих охот и даже рекомендуют его для охоты
на зайца. Все это так и не так. В тяжелых условиях бродовых утиных
охот (густые заросли тростника или камыша, сильная заболоченность
берегов, глубокие топи) эффективнее использовать континентальных легавых
или лаек, они сильнее, крупнее, достают до дна там, где спаниель вынужден
плыть. Спаниели настолько азартны и страстны, что, даже выбиваясь
из сил, будут пробиваться через стену тростника или часами плавать
в холодной воде в поиске уток. Но так можно и загубить собаку, надорвать
ее силы, намного сократив сроки ее охотничьей жизни. Один из наших
спаниелей доплавался до сильнейших судорог во время охоты на уток
в холодной ноябрьской воде Ладожского озера. С тех пор на осенних
охотах, на вечерах, мы всегда привязывали спаниелей на каком-нибудь
сухом участке, посылая в воду только на подачу.
Большинство охотников - спаниелистов хоть раз в жизни, да стреляли
из-под своей собаки зайца. Но, конечно, ни один даже самый быстроногий
и талантливый спаниель никогда не заменит гончую, ведь половину удовольствия
охоты с нею получаешь от самого гона, от голосов собак, мастерства.
Наш Буян однажды умудрился выхватить хорька из-под носа у рабочих
лаек, старательно раскапывающих в этот момент нору, но, разумеется,
охотились на пушных зверьков мы все-таки не с ним, а с лайками. В
конце концов каждому свое. На мой взгляд нет ничего прекраснее, чем
охота со спаниелем по болотной дичи, по вальдшнепу, по перепелу, по
боровой птице. Здесь блестяще реализуются все его задатки, породные
особенности, страсть и мастерство, появляющееся с опытом. Честное
слово, несколько отлично сработанных бекасов, дупелей или гаршнепов
доставляют не меньше радости, чем сбитый на вечерке жирный кряковый
селезень.
Спаниель обладает целым рядом качеств, позволяющим ценить его не только
как неутомимого помощника на охоте, но и как веселого, жизнерадостного
и приятного товарища. Он очень ласков и предан, старается принимать
самое горячее участие во всех событиях, норовит усесться рядом на
диване, в кресле, замирает в крайне неудобной позе, лишь бы касаться
самого дорого на свете существа - своего хозяина. Вы сидите за письменным
столом, на ваших ногах обязательно примостится собака, вы идете к
телефону - она бежит впереди, чтобы тут же устроиться рядом, пока
вы разговариваете. Любителей более спокойных и менее контактных пород
раздражает это свойство, спаниелей считают слишком назойливыми и приставучими.
Но что поделаешь, такова уж суть этой породы. Но никакие диваны, никакие
домашние удобства не заменят спаниелю охоту, страсть к которой, как
я уже говорила, удивительная, он внимательно следит за всеми действиями
хозяина, предполагая охотничий выезд. Стоит переставить с места на
место ружье, рюкзак, болотные сапоги - и покоя не будет - собака мечется
по квартире, путается под ногами и, наконец, устав от суеты, укладывается
вплотную к входной двери, чтобы ненароком не забыли, и ждет, когда
же, наконец, хозяин наденет ошейник, пристегнет поводок и скажет долгожданные
слова: "Ну, что, поехали?" Дело доходит порой до курьезов.
Так, чтобы, не вызывая подозрений у нашей собаки, я могла рано утром
спокойно уехать на судейство полевых испытаний, мне зачастую приходилось
облачаться в болотные сапоги на лестничной площадке, куда тайком,
украдкой, уже был вынесен рюкзак. Все атрибуты охоты раз и навсегда
отнесены к разряду особых ценностей, что представляет определенное
неудобство, когда едешь в переполненном вагоне поезда; попробуйте
случайно задеть хозяйское ружье или рюкзак, когда рядом сидит длинноухий
страж… Вообще, несмотря на ласковый и веселый нрав, русские спаниели
- прекрасные сторожа, и нередко приходится отучать собаку от стремления
охранять все и вся, принадлежащее хозяину, чтобы не нарваться на неприятности.
Злоба к людям классифицируется как порок, на выставках агрессивные
собаки могут быть оставлены без оценки, несмотря на блестящие экстерьер
и заслуги на полевых испытаниях. К счастью, у нас в городе таких спаниелей
мало.
Была
бы неполной характеристика русского спаниеля и его послужного списка,
если не вспомнить еще об одной современной его специализации. Русские
спаниели отлично зарекомендовали себя на военной и пограничной службе.
На экранах телевизоров сплошь и рядом мелькают наши длинноухие любимцы,
разыскивающие взрывчатку, наркотики. Мне приходится читать лекции
по поведению животных в Таможенной Академии на курсах повышения квалификации
таможенников-кинологов. Выясняя, с какими породами они работают, я
была поражена, узнав, что у большей части слушателей оказались русские
спаниели. Их ценят за добрый нрав (пассажиры при досмотре не боятся),
за активный охотничий поиск в обследуемом помещении, за отличное чутье
и за рабочий азарт. Стремление обязательно найти объект, за которым
послали (спрятанные наркотики или взрывчатку) приводит порой к тому,
что неутомимого помощника приходится уносить на руках, в случае, если
ничего подозрительного обнаружено не было. В настоящее время у нас
хорошие рабочие контакты с таможенными службами России и наши собачки
успешно справляются с поставленными перед ними задачами, а мы получаем
благодарности от их хозяев и новые заявки на щенков.
Этот год для спаниелистов нашего города богат на юбилеи. В июне исполняется
70 лет существования сектора спаниелей в секции кровного охотничьего
собаководства, существовавшей первоначально в уже упоминавшейся ЛООКС,
а позднее в секции охотничьего собаководства ЛОООиР. На охоте и дома
нас радуют наши воспитанники - потомки спаниелей, с которых начиналась
история русского спаниеля, потомки собак, переживших страшные годы
блокады. Я не боюсь погрешить против истины, если скажу, что питерские
русские спаниели по праву могут считаться одними из лучших по России.
В этом заслуга и тех, кто стоял у истоков породы, и тех, кто с бескорыстной
любовью продолжал их дело все последующие годы. Пользуясь случаем,
я хочу с благодарностью вспомнить имена тех наших коллег - современников,
которые, много сделав для нашей породы, не дожили до сегодняшних дней
- это Баярд Иосифович Данилевский, Алексей Николаевич Смирнов, Михаил
Михайлович Левашов, Нина Михайловна Ермолова, Николай Павлович Филиппов,
Александр Васильевич Алексеев, Василий Алексеевич Кириллов, Елена
Владимировна Крайнева. Спасибо Вам большое от всех наших спаниелистов!
И
в заключение я хочу назвать наших выдающихся производителей – основателей
кровных линий питерских русских спаниелей и их блестящих потомков,
заслуженно завоевавших звания выставочных и полевых чемпионов. К сожалению,
собачья жизнь коротка и многих из них уже нет в живых. Основатели
кровных линий: РЕКС Филиппова (все черные и черно-подпалые собаки
- его потомки), БУЯН Фокина (черно-пегие и трехцветные собаки), ЛЕЛЬ
Екимова (серо-мраморные и трехцветные собаки), ПРИМ Егорова (черно-пегие
собаки). Их потомки - наши чемпионы: НЭД Данилевского, НЭЛЬС Данилевского,
НЬЮ-ЧАРЛИ Левитина, НОРД Манышева, НЕЙС Табакова, РЭМ Горбунова, РОМ
Метлицкого, МИККИ Маслова, ГРЕЙ Бурова, ЧЕРРИ Чернушенко, БОЛИВАР-БОИНГ
Грачева, БИД Данковцева, ЧАРА Шпака, ЛЕМУР Марусина, ЛАХТАР Левашова,
ЛИПСИ Ермолова, ЛАСКА Ермолова, ЛОРИ Тарновского, КИНТА Большакова,
ДАРИК Черкасова, ЧИРОК Наумова, ДЖЕННИ Ляха, ЗЛАТА Григорьева, ИНГУР-1
Смирнова, ИНГУР-2 Смирнова, ИЛОНА Мелехина, ИРТЫШ Палькова, ИННОКЕНТИЙ
Белякова, Подрастает и новое, молодое поколение русских спаниелей,
которые должны быть достойными наследниками своих родителей, дедов
и бабок.
